В ГМИИ имeни A. С. Пушкинa oткрылaсь выстaвкa япoнскoгo клaссикa сoврeмeннoгo искусствa Ясумaсы Мoримуры. Нa нeй прeдстaвлeны прaктичeски всe знaмeнитыe сeрии мaстeрa пeрeвoплoщeний, сoздaнныe зa пoслeдниe тридцaть лет. На открытии художник рассказал ARTANDHOUSES о том, какую роль руки подростка могут сыграть в становлении личности, своем внутреннем театре и о том, почему художнику не стоит становиться куратором.
Экспозиция начинается с ваших детских и юношеских фотографий с подписью: «До моей встречи с искусством». Почему?Для того, чтобы показать, что я остался таким же, каким был раньше. Когда я был ребенком, я предпочитал оставаться дома, быть наедине с самим собой. Игры со сверстниками мне давались нелегко. Дома же я занимался в основном рисованием. Память об этом сохранилась в моей голове очень отчетливо, и когда я смотрю на эти кадры, я вспоминаю себя в то время, и хотя это один и тот же человек, внутри меня многое изменилось.
В то время я много времени проводил в мире собственного воображения — придумывал себе миры, жил там, попадал в истории и выпутывался из фантастических неприятностей. И тот детский мир внутри меня, мир, который я не показывал другим людям, я старался воплощать в моих произведениях, когда стал художником.
На этих фото вы выглядите очень веселым и озорным. Насколько серьезны вы в вопросах искусства?Я достаточно серьезно и прямо отношусь к своим произведениям. Это тот мир воображения, который я воплощаю в определенные формы, и нельзя сказать, что я вкладываю какую-то иронию в свои работы. Есть, конечно, и другой момент — в некоторых своих произведениях я включаю элемент критического оценочного суждения об обществе, в котором мы живем.
Есть ли связь у вашего искусства с традиционной культурой Японии?Есть люди, которые сравнивают мое творчество с традиционным японским театром Кабуки. Я бы сказал по-другому. Если и связывать мое творчество с чем-то исконно японским, то я бы связал его с традиционно присущим японской культуре анимизмом. Я думаю, что эта вера в одушевленность всех предметов была в Японии всегда, есть и во мне, в моем творчестве. По представлениям анимизма, есть не одно какое-то божество, а бесконечное множество божеств, которые существуют внутри природного мира. Так же чувствую себя и я: внутри меня существует не одна какая-то идентичность, а много разнообразных «я», которые комфортно уживаются внутри. И все эти «я» воплотились в том многообразии моих работ, героев, которые вы видите на выставке.
В 1980-х, когда вы начинали свою карьеру, кажется, вы стали главным возмутителем спокойствия в современном японском искусстве. Был ли это сознательный эпатаж, желание встряхнуть азиатскую арт-сцену?Первое произведение в моем привычном стиле я сделал в 1985 году. Я в то время был совершенно неизвестен, поэтому основной моей задачей было придание какой-то визуальной формы своему внутреннему миру. Я не считал общество объектом своей работы и исследований, я лишь пытался создать свой художественный мир и совсем не пытался воздействовать на окружающих своим творчеством. У меня не было намерений возмутить спокойствие, эпатировать публику. Хотя, конечно, были разные реакции на мои работы, как бывает на всё, чего раньше не было.
В одно время с вами начинали работать и другие художники в жанре травести-арта — Синди Шерман и Ли Бауэри. Вы слышали тогда об их работах?В то время, когда я начал работать, я узнал и о Синди Шерман. Я думаю, что мы делали совершенно разные вещи, хотя в чем-то и похожие. Для меня было очень интересно и значимо, что в разных местах разные художники занимаются похожими вещами. Для меня это был дух времени.
Почему в большинстве случаев для работ вы выбирали женские образы?Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется снова вернуться в мое детство. Когда я был маленьким, я очень хотел стать сильным. Я был щуплым, маленьким ребенком с маленькими слабыми руками, и это мне в себе очень не нравилось. Когда я ходил по улице, то всегда прятал руки. Позже, когда я подрос, мне сказали: «О, Моримура-сан, у тебя очень красивые руки!» И тогда я подумал, что мне не следует прятать свои руки, а стоит создать образ самого себя, который бы им соответствовал. И тогда я стал создавать большое количество произведений, героями которых становились женщины. Особенно часто у меня фигурировали киноактрисы, исполнительницы главных ролей, те, на которых всегда задерживается камера и дает их крупный план и которые всегда остаются на сцене в одиночестве. На них смотрят миллионы глаз. Это взгляды-стрелы, направленные на актрису, и она их как бы возвращает. Поэтому в этом образе киноактрисы я почувствовал что-то очень сильное, и мне казалось, что хоть это и женский образ, но в нем есть нечто невероятно воинственное, это оказался борющийся человек, то есть в нем присутствует сильный мужской элемент. Это то, чему я научился, перевоплощаясь в женщину. Я понял, что у каждой женщины есть мужские черты и наоборот, и что разделить их строгой пограничной чертой невозможно. Поэтому и выбор между тем, воплотить мне образ мужчины или образ женщины, — это разделение постепенно стало во мне исчезать. И это то состояние, в котором я сейчас нахожусь.
Есть ли у вас любимый персонаж из тех, в которых вы перевоплощались?Очень сложно ответить на этот вопрос. Я думаю, что это меняется в зависимости от того или иного момента моей жизни. Для меня это анимистический мир, и из множества этих «я» выбрать одно чрезвычайно сложно. Мое мировоззрение таково, чтобы из этого множества не выделять какое-то одно.
Кажется, что порой ваши персонажи выглядят вполне документально, порой — гротескно. Для вас есть разделение?Я представляю себе мой мир так: как будто существует театр, сцена, и в нем есть я. Сюда приходят герои моих произведений, сюда прихожу я. На этой сцене мы встречаемся, и в итоге возникает диалог. И пока мы не встретимся в этом театре, нельзя предсказать, какой получится результат. Каждое произведение — результат нашего конкретного диалога. Соответственно, в итоге может получиться что-то документальное, шутливое или гротескное.
Сколько в среднем занимает у вас времени создание произведения? Сколько людей участвует в этом процессе?Зависит от произведения. На некоторые уходит очень много времени, другие создаются быстро. Так же и с людьми. Сейчас есть девять человек, которые постоянно со мной сотрудничают, но есть работы, которые я делаю один, а в создании других может участвовать сотня человек.
В 2014 году вы были куратором биеннале в Йокогаме. Как прошел этот опыт перевоплощения художника в куратора?Когда художник занимается кураторской работой, то это может быть похоже на процесс создания художественного произведения. Я думаю, что есть большая разница, когда куратор, как исследователь и профессионал, занимается созданием выставки и когда этим занимается действующий художник. Я часто поступал по интуиции, не как профессиональный куратор.
Если честно, думаю, что это не то, что следует делать художнику дважды. Одновременно с этим, это был для меня важный опыт, который нашел отражение в моих работах, сделанных после.
Рекомендую ознакомится гидроизоляция фундамента