Нaзнaчeнный этoй вeснoй прeзидeнт срaзу двуx знaмeнитыx пaрижскиx музeeв — Музeя Орсэ и Оранжери — Лоранс де Кар на пару дней приезжала в Москву. Цель ее визита — анонсировать вместе с директором Пушкинского музея Мариной Лошак выставочный блокбастер осени, экспозицию яркого представителя «парижской школы» Хаима Сутина, которая откроется в столице 24 октября. В рамках визита Лоранс де Кар дала эксклюзивное интервью ARTANDHOUSES.

Вы тринадцать лет работали в Орсэ куратором. Каково было вернуться в новом статусе, в качестве президента?

Для меня это была большая радость и повод для гордости. Но, безусловно, это и огромная ответственность. Потому что, как вы знаете, я ушла из Музея Орсэ, чтобы заниматься филиалом Лувра в Абу-Даби, работала научным советником проекта. И когда я уходила, Музей Оранжери еще не был объединен с Орсэ. То есть когда я вернулась, возникла абсолютно новая структура, новое культурное учреждение, абсолютно отличное от той структуры, в которой я работала. Но мне помогло то, что в течение трех лет я была директором Музея Оранжери и я хорошо была знакома со структурой этого музея. Тем самым эта работала подвела меня к должности президента Орсэ и Оранжери.

Говорят, вы предложили такую концепцию развития Орсэ и Оранжери президенту Франции Олланду, от которой он не смог отказаться и которая выиграла тендер среди конкурентов. Орсэ кажется вполне благополучным музеем, который не испытывает проблем с посещаемостью. Что легло в основу развития в вашей концепции?

По правилам каждый из кандидатов на должность президента должен был представить письменный проект. Я не буду сейчас вдаваться в детали, это было действительно очень технически сложное задание. Этот проект был представлен как президенту, так и министру культуры. Безусловно, сыграл роль мой опыт работы в Орсэ и Оранжери. Основное направление, которое я бы хотела развивать, и что, наверное, привлекло внимание — это модернизация музея.

Музей Орсэ отметил свое 30-летие, и сейчас надо научиться обращаться к современной молодежи, к новому поколению, поколению будущего. Очень слабой стороной музея является практическое отсутствие цифровых технологий в работе. Это слабое звено, которое нужно развивать, привлекать инновационные технологии. Нужно модернизировать музей и установить новые отношения с публикой. То есть Музей Орсэ должен найти свое место, свою нишу среди крупнейших музеев Франции — Лувра, Центра Помпиду. И он должен не потеряться среди них, а, наоборот, занять достойное место.

Значит ли это, что вы будете, кроме технической модернизации, проводить в Орсэ и выставки современного искусства?

Музей Орсэ не располагает собственными коллекциями современного искусства, и не в этом заключается его предназначение. Что мы бы хотели развивать — это современный взгляд на те коллекции, которыми располагаем. Чтобы в музее звучали разные голоса. Я намерена привлекать наших современников — интеллектуалов, философов, художников, кураторов, кинематографистов, чтобы они по-новому взглянули на коллекцию, которой располагают Орсэ и Оранжери. Для нас важен взгляд наших современников.

Так же недавно по моему предложению министр культуры назначил нового директора Музея Оранжери. Как вы знаете, в Оранжери есть богатая коллекция произведений Матисса, Пикассо, Дерена, Дюшана… На базе этой коллекции мы хотим открыться искусству XX века, тем самым развивать это направление. То есть то, что для нас важно, я повторюсь, это современный взгляд на традиционное искусство, традиционные коллекции и открытый взгляд на XX век.

То есть вы планируете приглашать интеллектуалов поработать в качестве кураторов с коллекцией Орсэ?

Не только в качестве кураторов. Существует множество форм подобного рода сотрудничества. Это и написание текстов для каталогов, и проведение конференций, постановка спектаклей на заданные темы. У нас есть хорошие залы.

Иными словами, возможна ли выставка-интервенция ныне живущего художника в музее Орсэ?

Наша роль не в том, чтобы представлять выставки творчества ныне живущих художников. Мы, может быть, могли бы организовать выставку-интервенцию в Музее Оранжери или же на фоне коллекции Оранжери представить элементы творчества того или иного художника. Главное требование — чтобы оно перекликалось с коллекцией. Роль Музея Орсэ заключается не в этом. Всё-таки это, скорее, собрание классического искусства, и там ретроспектива ныне живущих художников пока невозможна.

Уже известно, кого вы хотели бы пригласить к сотрудничеству?

Я бы хотела пригласить не только французских интеллектуалов и современных деятелей, но и представителей других стран. Сейчас слишком мало времени еще прошло с того момента, как я заступила на должность президента, уже ведутся какие-то переговоры, но ничего не подписано, еще ничего не определено.

Скоро мы будем прославлять творчество Клода Моне и его знаменитые «Кувшинки» в Музее Оранжери, и, безусловно, это событие мы бы хотели отметить сотрудничеством с какими-то видными персонами. Пока всё на стадии обсуждения.

Музей Орсэ известен прежде всего своими импрессионистами. В прошлом году в Москве открылся Музей русского импрессионизма. Как вы считаете, насколько термин «импрессионизм» применим к творчеству художников других стран и другого времени?

Нужно разделять эти явления. Есть исторический импрессионизм, то есть непосредственно движение импрессионистов, которое зародилось в 1860-х годах XIX века и дальше развивалось до 1880-х годов. После оно распространялось по всему миру и оказывало влияние на творчество многих художников. Есть даже понятие «международного импрессионизма», и есть художники-импрессионисты в Австралии и Соединенных Штатах. Они уловили эстетику, уловили непосредственно ту палитру, которую использовали импрессионисты. Может быть, у них творчество менее радикально, чем было у импрессионистов в свое время. Но эстетику они сохранили. То есть можно сказать, что они испытали на себе влияние художников-импрессионистов.

Знаете кого-то из тех, кого называют «русскими импрессионистами»? Константина Коровина, Валентина Серова?

Да, видела их работы. Но на них оказала влияние сама техника импрессионистов. И если вы поставите рядом их произведения и картины Моне, то ничего общего не обнаружите.

Есть ли какая-то коллекция русского искусства в Орсэ? И планируете ли как-то ее выставлять?

Есть несколько произведений русских художников, но их немного. Потому что недостаток французов в том, что они прежде всего превозносят своих художников и уделяют внимание Франции и французскому искусству (смеется). Когда музей создавался в конце XIX века, то стремился к приобретению произведений зарубежных авторов, чтобы показать, какая насыщенная была культурная жизнь — не только в Париже, но и в Москве, Вене, Берлине, Лондоне и даже США. Но это было недолго, только первые тридцать лет.