В прoшлoм гoду xудoжeствeннoй группe «AEС» испoлнилoсь 30 лeт. Нo пoлучившeму бoлee ширoкую извeстнoсть кaк «AEС+Ф» кoллeктиву xудoжникoв пoкa тoлькo 23 гoдa (в 1995 гoду к Татьяне Арзамасовой, Льву Евзовичу и Евгению Святскому примкнул фотограф Владимир Фридкес, после чего аббревиатура, состоящая из начальных букв фамилий участников, пополнилась еще одной).

Сегодня их выставки проходят по всему миру — от Москвы до Сан-Паулу, а ближайшая откроется в мае в Женеве. Редакции ARTANDHOUSES удалось узнать о новых проектах квартета, которые запускаются в Европе в этом году, принципах проведения кастингов, коммерческих успехах на ярмарках и работе в группе. Хотя некоторые секреты производственного процесса остались окутаны тайной.

Семнадцатого мая в Музее искусства и истории в Женеве состоится открытие вашей ретроспективной выставки «Theatrum Mundi». Расскажите об этом проекте подробнее.

Лев. Эту выставку не хочется называть ретроспективой, мы не очень любим ретроспективы из-за «академичности». Выставка состоит из фрагментов нескольких проектов; там будет трехканальное видео «Inverso Mundus», два одноканальных видео — «Allegoria Sacra» и «Последнее восстание», большие принты из разных проектов, живопись и объекты — пыточные устройства в стиле ИКЕА из «Inverso Mundus», скульптура из проекта «Последнее восстание».

Татьяна. И новые работы — принты из «Inverso Mundus», которые еще не были показаны ранее.

Почему такое название у выставки?

Лев. Название взято из статьи Дэвида Эллиота про Inverso Mundus и указывает, как нам кажется, на преувеличенную театральность современных медиа, их повышенную зрелищность, которую мы используем в своих работах. Такая театральность и зрелищность медиа проявляются, например, в fake news, секс-скандалах или в киноблокбастерах.

Фото: Данил Головкин

Вы в основном известны как мультимедийные художники. Тем не менее на ярмарках успешно продаются ваши станковые работы. Недавно коллега наблюдал, как в Брюсселе ваш большой живописный холст два на два метра был продан со стенда барселонской галереи Senda еще до официального превью, на монтаже, за 100 тысяч евро. А как продается видео?

Лев. Рынок видео и мультимедиа очень развит в мире, хотя имеет свою специфику — например, видео не присутствует на аукционах до сих пор. У нас есть несколько случаев приобретения одно- и трехканальных видео в частные коллекции, но, как правило, покупают видео государственные или частные музеи и фонды, которые имеют большие пространства для демонстрации многоканальных проекций.

Татьяна. И которые имеют, как правило, совет из коллекционеров и спонсоров музея, которые поддерживают приобретение произведений видео-арта.

Лев. Также существуют возможности для обычного человека купить видео не за сотни тысяч евро, а за небольшую сумму и смотреть его на своем девайсе.

Например, в Лондоне есть такой сайт www.seditionart.com, где можно приобрести за небольшую сумму видеоклип, выпущенный относительно большим тиражом. Там есть работы таких художников, как Билл Виола, Айзек Джулиан, ну и наши работы.

Татьяна. И это пронумерованный экземпляр, который можно будет потом, если захочется, также выставить на продажу на той же платформе.

«Inverso Mundus»
цифровые коллажи №2, №6
2017

И все же, как распределяются «роли» при создании живописного произведения?

Татьяна. Всё делаем вместе.

Что, вчетвером стоите с кистями около холста?

Татьяна. В общем, считайте — да. Кто-то стоит, кто-то сидит на плечах… Про традиционные технологии в наших работах хочу добавить, что сразу после открытия выставки в музее Женевы в середине июня мы участвуем в биеннале Manifesta 12, которая в этом году пройдет в Палермо, с проектом под названием «Mare Mediterraneum» («Средиземное море»). В нем мы используем традиционные технологии, но, как всегда, с нашим подмесом «цифры» в процесс ваяния. Например, тот же фарфор. Сначала мы на компьютере делаем виртуальную 3D-модель по нашим эскизам, а потом печатаем реальную модель на 3D-принтере. После этого мы отдаем ее в студию Людмилы Каминской, нашего постоянного партнера, для снятия форм и всех последующих этапов производства фарфора. Мы сделали большой круг по возможным партнерам в Европе, но оказалось, что самым смелым, креативным и рискованным оказалась бутиковая мануфактура Людмилы с ее командой.

А что это будет?

Татьяна. Классическая скульптура из фарфора, определенным образом отсылающая к небезызвестной неаполитанской мануфактуре Capodimonte, которая расцвела с середины XIX века, и, в отличие от Мейсена, производила не только пастушек с кавалерами и обезьянок, но и обращалась к античным и историческим сюжетам, а также выпускала произведения и на злобу дня. Мануфактура довольно долго благополучно существовала, но, как это ни обидно, она закрылась.

«Mare Mediterraneum»
№3, №7
2018

У вас уже лет десять назад был «фарфоровый» проект «Европа, Европа». Это будет что-то подобное?

Татьяна. Тот проект был всё же больше эстетически связан с Мейсеном. Нам нравится в хрупком и изящном материале выражать жесткие реалии современного мира. Проект посвящен спасению мигрантов на Средиземном море. У нас даже есть европейские друзья, которые поднимали на борт корабля людей с тонущих плотиков. Мы хотели в хрупком фарфоре выразить сложность взаимодействия разных народов и этносов, живущих вокруг Средиземного моря. Это сюжеты, известные со времен Римской империи, а то и ранее.

Данная работа была выбором куратора Manifesta?

Лев. Нет, мы сами предложили этот конкретный проект, и кураторы приняли его в параллельную программу.

Вы всегда в курсе последних технических новинок. А как ты относитесь к VR? Планируете ли работать с виртуальностью?

Лев. Надо сказать, что мы уже выпускаем первый VR как некую пробу. И это будет скоро демонстрироваться в центре «Марс». Собственно, их партнерская компания Narratex и сделала вместе с нами VR-версию на основе нашего видео, которое мы делали к спектаклю «Психоз» для Электротеатра.

Татьяна. То есть это галлюцинации Сары Кейн, которая этим произведением поставила точку не только в литературе, но и в собственной жизни.

Лев. В принципе, мне кажется VR будет развиваться не только так, как это работает сейчас — ты сидишь в шлеме, и всё. Он станет более интерактивным и иммерсивным. Театр будет связан с VR, и это нам особенно интересно, уже есть такие шлемы, когда человек одновременно видит и виртуальную, и «реальную» реальность. Это так называемая Mixed Reality — смешанная реальность.

«Psychosis»
Кадр из четырехканального видео по мотивам пьесы Сары Кейн «Психоз 4.48» (1999)
2016

Что служит толчком к созданию нового произведения?

Лев. Вопрос, на который невозможно ответить, потому что сложно описать деятельность нейронов головного мозга.

А как же это происходит в коллективе? Кто-то из четверых предлагает идею, и вы все вместе ее обсуждаете? Четкого плана нет?

Лев. К сожалению, четкого плана нет. Мы всё время стремимся к более организованному типу работы, как работают, например, Гилберт и Джордж, два английских джентльмена с упорядоченным графиком. Вот они каждое утро встречаются за кофе, обсуждают новые проекты, делают эскизы, решают, что реализуется, что не реализуется. Наша работа, к сожалению, очень хаотична, и поэтому у нас всё носит спонтанный характер. Это накопление каких-то информационных импульсов из внешнего мира. Мы так или иначе связаны с современными медиа, и то, что мы делаем, это отчасти реакция на современное информационное пространство, которая тем не менее сочетается с обращением к большим архетипическим понятиям и смыслам.

У вас очень узнаваемый стиль, характеризующийся совершенством технического исполнения. Всей четверке присущ перфекционизм?

Татьяна. Я думаю, да.

Лев. Да.

«The Feast of Trimalchio»,   «Arrival of the Golden Boat»
цифровой коллаж
2010

Проводите ли вы кастинги? Видела пару раз посты Татьяны в Фейсбуке о поиске моделей.

Лев. Поиск проходит через Фейсбук, через актерские и модельные агентства, иногда прямо с улицы кого-то берем (так называемый стрит-кастинг), из бара, клуба, с открытия выставок. Сначала идет предварительный этап, пробная съемка, из которой потом еще отсекается какая-то часть кандидатов. Из оставшегося материала делается уже окончательный выбор, так как иногда оказывается, что кто-то хорошо выглядит, но плохо двигается или наоборот.

Татьяна. Иногда мы работаем с известными актерами, такими как Светлана Светличная, Андрей Руденский, Андрей Харитонов. Я еще добавлю, что мы делаем кастинг не только для видеопроектов, но и для скульптурных. В последней фарфоровой серии некоторые персонажи напоминают голливудских звезд. Мы всегда имеем в голове некие конкретные образы. Например, «девушка-эльф». Мы сделали пост в Фейсбуке. И «девушки-эльфы» слетелись на нашу страницу. Фейсбук становится сейчас основным поставщиком, это довольно удобно устроено.

«Allegoria Sacra»
кадр из одноканального видео №3-1-04
2011

Я пересматривала ваши работы и в одном видео двадцатилетней давности «Желтый готовит, белый ест» обнаружила в качестве модели директора ЦДХ Василия Бычкова. Вы проводили кастинг на эту роль?

Лев. Это концептуальное видео, и там нужен был такой образ белого человека, потребляющего индустриальную продукцию, которую производит Азия. Василий идеально подошел. Китайская кухня — это метафора.

Татьяна. Что касается образа Азии, это был тоже не случайный человек, а на тот момент шеф-повар в «Золотом драконе» с актерским прошлым в Китае. Такой герой Вонга Кар-Вая.

То есть оба героя оказались с профессиональным актерским прошлым? (Василий снимался в кино в детстве.)

Лев. (Смеется.) И еще один профессионально готовил, а второй «профессионально» ел. Вася потом сказал, что больше в китайские рестораны не пойдет. Съемка велась в реальном времени, а так как это было чуть ли не первое наше видео, пришлось делать очень много дублей, а ему, соответственно, много есть.

«Yellow is Cooking, White is Eating»
Двухканальная видео-инсталляция
1998

Вы сотрудничаете с десятью галереями по всему миру от Японии и Гонконга до Венесуэлы и Бразилии. Какова специфика отбора работ для разных стран?

Лев. Никакой специфики нет. Коммерческие галереи сами отбирают работы, которые они рассчитывают продать коллекционерам или музеям. Мы не ощущаем разницы вкусов коллекционеров в разных странах.

Существует ли в вашей группе самоцензура?

Лев. Она существует не в политическом плане, а только во вкусовом. Запретных тем для нас нет.

Случалось ли вам делать вещи на заказ?

Лев. Да, у нас было два случая заказа портретов. Люди заказывали портреты своих детей. Это такая классическая тема, которой занимались многие известные художники — от Веласкеса до Энди Уорхола. Был случай изготовления из нержавеющей стали специальной увеличенной версии нашей скульптуры из проекта «AHL» для компании Kolon в Сеуле. Разрабатывали ювелирную коллекцию на основе нашей скульптурной серии «Ангелы-Демоны» для компании «Бриллианты Якутии». Иногда приходят заказы от театров. Например, опера «Турандот». Это было предложение от Театра Массимо в Палермо. В проекте принимают участие ряд европейских театров и «Лахта Центр» из Петербурга.

«Last Riot 2», тондо №2
цифровой коллаж
2005

Театр заказал вам декорации к опере?

Лев. Мы делаем костюмы, декорации и видео. Видео «Турандот» не только часть постановки оперы, но наш отдельный видеопроект для музеев, фестивалей и пр. Сейчас в оперу модно привлекать так называемую «свежую кровь» — художников, кинорежиссеров, тех, кто оперой не занимался. Мы открываем серию таких постановок в Театре Массимо. Затем будет ставить оперу Паоло Соррентино, потом Билл Виола.

Татьяна. В нашей версии «Турандот» события происходят в 2070 году. Это образ глобального Пекина будущего, в котором победил киберфеминизм — тоталитарное общество под властью женщины, опирающейся на «силовиков-роботов».

У вас абсолютно развязаны руки в этом проекте или существуют какие-то требования?

Лев. Мы абсолютно свободны в этом проекте, никаких жестких условий нет. Мы реализуем свою концепцию. Нам очень легко работать с молодым итальянским режиссером Фабио Керстиком, он, кстати, ещё и коллекционер.

И в каком году ожидается премьера?

Лев. Как мы надеемся, в 2019 году в Палермо. Потом опера поедет на гастроли по партнерским театрам, затем, возможно, по фестивалям.

Эскиз к опере «Турандот»

Будете ли участвовать в следующем году на Венецианской биеннале?

Лев. Может быть даже с этим проектом.

Ваши планы на ближайшее время связаны с Европой. А что и когда будет показано в России?

Лев. Мы постоянно что-то показываем в России, а также выступаем с лекциями. Мы довольно часто участвуем в различных групповых проектах, и в этом году также. Например, сейчас в Третьяковской галерее на Крымской набережной идет выставка «Искусство 2000-х», в «Аптекарском огороде» — выставка «Ars Hortus», мы уже упоминали тут Центр «Марс» и нашу инсталляцию смешанной реальности «Психоз», будут и другие. Устраивать же большие сольные выставки, как, например, та, что была у нас в Манеже в 2012 году, можно раз в пять-десять лет.